Экономист Хайнер Флассбек о необходимости масштабных программ государственных
вложений, дестабилизирующей роли спекулятивных операций с валютой и опасности
для еврозоны, которую влечет за собой политика Германии в области заработной
платы.
"Шпигель": Г-н Флассбек, 20 крупнейших экономических держав
планируют до конца 2010 года предоставить $5000 млрд на оживление конъюнктуры.
Но, на ваш взгляд, и этого недостаточно. Чего же вы еще хотите?
Флассбек: Я сказал: этого недостаточно для Европы и для Германии
тоже. Эта цифра соответствует примерно 10% от глобального валового продукта…
"Шпигель": …а это не так уж мало!
Флассбек: Да, действительно. Но в этот показатель включено много
разного, например и огромный вклад Китая, и масса косвенных поступлений. В
чистом выражении получится не более половины этой суммы, а на Европу придется
еще меньше. В сравнении же с масштабом и драматизмом обвала экономики это
слишком нерешительный шаг.
"Шпигель": Кризис все еще очень тяжел?
Флассбек: Еще предстоит шок, которого мы себе даже представить не
можем. Падение валового внутреннего продукта на 5% — очень оптимистичный
прогноз. Самое настораживающее не показатель на текущий год, а перспектива. Кто
сказал, что в будущем году начнется улучшение? Никаких признаков этого нет. Мы
вплотную подошли к дефляции, и она наступит, если мы не предпримем решительных
мер против нее.
"Шпигель": Откуда взять те огромные суммы, которые для этого
необходимы? Сегодня ведь все государства погрязли в колоссальных долгах.
Флассбек: Придется взять на себя еще большие долги. Альтернативы
нет. В настоящее время мы переживаем дефляцию долгов в частном секторе. В связи
с тем, что больших доходов более никто не ожидает, задолженность частного
сектора будет снижаться, и у государства не остается никаких других шансов,
кроме раздувания долгов общественного сектора. А деньги поступят, конечно, с
рынка ссудных капиталов.
"Шпигель": Если найдется достаточное число людей, готовых давать
взаймы государству.
Флассбек: В Германии процентные ставки низкие, и потому с этим
проблем не будет. Что же касается всего мира в целом, то сработает принцип: если
разорятся все, то никто не будет банкротом. Банкротом можно себя чувствовать,
только если рядом кто-то не разорился. Но если в такой ситуации весь мир делает
одно и то же, то есть закачивает деньги в экономику, то ни у одного из
государств не будет и сложности с получением нужных сумм на рынке ссудных
капиталов. Или, если уж без обиняков и брутально: станут печатать деньги. Если
мы боремся с дефляцией, то печатание денег — вполне уместное средство.
"Шпигель": Но ведь к этому кризису привела как раз безвольная
монетарная политика, проводившаяся в последние годы и десятилетия. Без этих
денег эксцессы с кредитами были бы просто невозможны.
Флассбек: Не соглашусь. В эксцессах повинно дерегулирование. Если вы
предлагаете людям покупать жилье по дешевке и даже не говорите им, какими будут
фактические процентные ставки, то они, конечно, и будут покупать. В Германии
такого не произошло, и в Швейцарии на этот путь не встали. Несмотря на крайне
безвольную монетарную политику, не случилось такого и в Японии. Так что не в
этом дело.
"Шпигель": Но два названных вами феномена ведь не исключают друг
друга. Они, напротив, ведут к взаимному усилению: с одной стороны, в обороте
слишком много денег, а с другой — финансовые рынки регулируются недостаточно.
Это и создает идеальную питательную среду для кризиса.
Флассбек: В нормальной ситуации причинно-следственной связи между
этими двумя аспектами вообще нет. Просто в лице бывшего главы Федерального
резерва США, Алана Гринспена, обнаружился большой приверженец этой комбинации.
Но кризис возник не потому, что монетарная политика проводилась без нужной
жесткости.
"Шпигель": Однако в прошедшем десятилетии мы наблюдали возникновение
одного пузыря за другим. Началось с бурных процессов в быстро развивавшихся
странах Юго-Восточной Азии в 90-е годы, затем пришла New Economy, и, наконец,
дело дошло до перегрева цен на рынках сырья и недвижимости. И, по-вашему, все
это произошло не потому, что был излишек денежной массы?
Флассбек: Нет, с объемом денежной массы случившееся связано не было.
Участникам рынка стало очень легко делать долги. Это вело к тому, что, обладая
все меньшим собственным капиталом, они умудрялись участвовать во все более
крупных операциях. В принципе возросло количество транзакций, аналогичных
денежным, но обходившихся без настоящих денег. Печатный станок, так сказать,
оказался в руках банкиров.
"Шпигель": Эмиссионные банки, в течение длительного времени
державшие процентные ставки на низком уровне, тоже не без вины.
Флассбек: Еще раз не соглашусь. С процентными ставками это вообще
никак не связано, а исключительно с чрезвычайным дерегулированием всех этих
рынков.
"Шпигель": Но ведь вы не станете отрицать, что люди охотнее берут
кредиты, когда процентные ставки низки?
Флассбек: Не стану. Но обычно в долги влезают не для того, чтобы
получить прибыль с капитала. По теории все строго наоборот. Если процентные
ставки, а с ними и доходы с вложенного капитала, низки, то инвестиции уходят в
реальный сектор. А этого не произошло, поскольку была иллюзия, будто финансовые
инвестиции могут принести прибыль в 25%. А иллюзия, в свою очередь, есть
следствие дерегулирования.
"Шпигель": Однако эта иллюзия в течение некоторого времени была
реальностью, иначе пирамида не функционировала бы так долго.
Флассбек: Определенное время пирамиды функционируют…
"Шпигель": …а затем пузырь лопается, и эмиссионные банки и люди
вроде вас говорят: теперь необходимо закачивать в рынок еще больше денег и
снижать процентные ставки, чтобы не рухнуло все вообще. И игра начинается
заново.
Флассбек: Сейчас прежде всего нужно не допустить, чтобы произошел
коллапс всей системы.
"Шпигель": А что потом?
Флассбек: Весь круговорот с самого начала не восстановится.
Представим себе, что операция удалась. В этом случае экономика начнет расти, на
первых шагах очень медленно. И тогда у эмиссионного банка будет достаточно
времени, чтобы собрать розданные кредиты.
Почему бы ему этого не сделать?
"Шпигель": В недавнем прошлом, во всяком случае, эмиссионные банки
этого не делали.
Флассбек: Факты говорят о другом. Скорее, откачка денег шла слишком
быстро. Последние 30 лет у нас не было инфляции. И впредь у нас инфляции не
будет. Нет никаких признаков этого. А болтовню об инфляции я считаю просто
вредной. Люди опасаются даже, что дело дойдет до обесценивания валюты. Это
безобразие.
"Шпигель": А то, что государства набирают долгов сверх всякой меры,
— это вас не пугает?
Флассбек: Если мы удачно выйдем из кризиса, то государственная
задолженность во всех важнейших промышленных странах будет значительно выше, чем
прежде. Это, правда, не повод для радости, но это и не конец света. Со временем
долги будут выплачены, но только тогда, когда участники рынка из частного
сектора снова станут брать кредиты.
"Шпигель": И что, по-вашему, надлежит сделать?
Флассбек: Нужно напрячь все силы и как раз в Германии не допустить
дефляции заработной платы. Чистая заработная плата плюс социальные выплаты
составляют у нас примерно 1000 млрд евро. Если заработная плата и занятость
вместе снизятся всего на 10%, то компенсировать это государственными пособиями
окажется невозможным. В США эту опасность видят отчетливее, чем у нас.
"Шпигель": Японцы, однако, с 90-х годов свой государственный долг
увеличили почти в три раза, а победить кризис им не удалось. Что они делали
неправильно?
Флассбек: Японцы всегда действовали слишком нерешительно. Они
растянули программы на многие годы, и поэтому те оказались неэффективными.
Американцы извлекли из этих ошибок уроки. Они принимают масштабные меры, чтобы
не оказаться в такой же яме, как японцы.
"Шпигель": А что помимо программ гигантского денежного вливания
может предпринимать государство?
Флассбек: Мы должны закрыть это казино. Валютная спекуляция
дестабилизирует всю систему. Спекуляция на сырьевом рынке имела печальные
последствия для третьего мира. Правда, трюки с выдачей плохих ипотечных кредитов
привели к тому, что многие заведения, где занимались спекуляцией, не избежали
коллапса. Однако валютное казино вновь открыло свои двери. Правда, пока очень
немногие отваживаются в него заходить.
"Шпигель": Какой конкретно вред нанесла спекуляция на валютах?
Флассбек: Тяжелый урон понесла Восточная Европа. Многие страны жили
совершенно не по средствам, в результате чего разрушенной оказалась их
конкурентоспособность — и вследствие спекуляции валютами, и из-за того, что
соотношения валют были неадекватны. Вследствие валютных спекуляций Исландия и
Украина оказались на грани катастрофы.
"Шпигель": А кто спекулирует?
Страница 1 из 2: ← предыдущая следующая→ 1 2
Автор Создано : 20.04.2009 º 10:49
Обновлено : 18.06.2009 º 20:45
Категория : ЛЕЧЕНИЕ ЭКОНОМИКИ
Страница просмотрена 2421 раз
Предпросмотр печати
Версия для печати
|